Толстунчик!
Упрекают меня, что я толстеньким стал,
Что живот мой всё больше и шире.
Ох, бестактным друзьям повторять я устал:
"Относительно всё в этом мире..."
Я покушать люблю, мне худеть как-то лень...
Да и надо ли? Вряд ли, не стоит.
На природу взгляните!
Чем толще тюлень, тем скорее он самку покроет.
Очень многие женщины любят таких,
У кого есть брюшко, между прочим.
Мы, в отличье от желчных субъектов худых,
Добродушны и часто хохочем.
Конституция тела моя такова,
Что широк я в кости, а не тонок.
Говорила мне мама святые слова:
"Ты не толстый, а крупный ребёнок"
Если б я занимался борьбою сумо,
Мне кричали бы: "Эй, худощавый!"
Там, средь жирных гигантов,
Я был бы, как чмо, обделённый и весом, и славой.
Я смотрю на себя - разве это живот?
Нет, серьезнее нужно питаться...
Вдруг борец из сумо на меня нападёт
И начнём животами толкаться?
Я животик свой пухлый безмерно люблю...
Что урчишь, моя радость? А, знаю.
Ну, пойдём, дорогой, я тебя покормлю,
А потом я с тобой погуляю…
Что живот мой всё больше и шире.
Ох, бестактным друзьям повторять я устал:
"Относительно всё в этом мире..."
Я покушать люблю, мне худеть как-то лень...
Да и надо ли? Вряд ли, не стоит.
На природу взгляните!
Чем толще тюлень, тем скорее он самку покроет.
Очень многие женщины любят таких,
У кого есть брюшко, между прочим.
Мы, в отличье от желчных субъектов худых,
Добродушны и часто хохочем.
Конституция тела моя такова,
Что широк я в кости, а не тонок.
Говорила мне мама святые слова:
"Ты не толстый, а крупный ребёнок"
Если б я занимался борьбою сумо,
Мне кричали бы: "Эй, худощавый!"
Там, средь жирных гигантов,
Я был бы, как чмо, обделённый и весом, и славой.
Я смотрю на себя - разве это живот?
Нет, серьезнее нужно питаться...
Вдруг борец из сумо на меня нападёт
И начнём животами толкаться?
Я животик свой пухлый безмерно люблю...
Что урчишь, моя радость? А, знаю.
Ну, пойдём, дорогой, я тебя покормлю,
А потом я с тобой погуляю…
Коментарів 4