Без труб и барабанов или бабушка приехала…

До чего противно оказаться в середине ноября на улице в промокших ботинках, когда знаешь, что впереди еще целый день и обувь поменяешь не скоро.

Не люблю я ноябрь, этот ветер, постоянная грязь под ногами, серость и облезлость всего вокруг, просто какое то постоянное уныние. Еще этот ботинок мокрый – левый. Идешь, а он постоянно чвакает, чвак-чвак, раз-два, б-р-р, противно. Уже два раза его клеил, а он, гад, опять порвался. Да, обувь, купленная на вьетнамском рынке, особым качеством не отличается и ремонтируют её одни шаромыжники. По-моему, это чваканье слышат все окружающие и подозрительно на меня оборачиваются. Стыдоба. Надо срочно купить новые ботинки. Только на какие деньги их купить? Зарплата уже была двадцатого, но после раздачи перво - второ и третьеочередных долгов она испарилась, и как дотянуть до следующего месяца, пока неизвестно.

Опять навалились мысли про Алену. Долги ведь из-за нее, подарки, цветы, а она – нам нужно расстаться, давай будем друзьями, мы разные люди. Всё, стоп! Срочно сменить мысли, мне нужно о ней не думать, с глаз долой – из сердца вон! О чем я думал перед этим? Ага, о ботинке…

А главное чвакает, сволочь, в такт, под левую ногу, прямо как счет в строю, в армии, чвак – чвак, раз-два-три.

Из головы все не уходила последняя фраза начальника отдела Грызука, произнесенная на утреннем совещании :
- Ты, Плетнев, провалил показатели по окончанию месяца – имеешь самый низкий процент раскрываемости на территории, но самое худшее – у тебя на участке снижение роста преступности (который со слов начальства, почему - то непременно должен увеличиваться). Делай выводы, Плетнев. Не раскроешь за эту неделю ни одного преступления – получишь выговор.

С начальством ссорится себе дороже, делаю выводы. Доводы о том, что на территории я работаю, неполный месяц в оправдание приняты не были. Выговор – это плохо, это значит, что премию не получу, покупка новых ботинок отодвинется еще как минимум на месяц. Вот и иду знакомиться с территорией, ботинок – гад, только некстати порвался, до чего же противно с мокрыми ногами. Так, куда мне теперь, ага, а вот и улица Плиточников дом два, стандартная пятиэтажка, посмотрим список жильцов, где тут шестая квартира – Писака В.С., он то мне и нужен, судя по облупленной краске список жильцов, не обновлялся лет двадцать. Так, квартира номер шесть на втором этаже, подымаюсь, жму звонок.

За дверью шаркающие шаги, тишина – наверное, в глазок смотрит. Звоню еще раз. Опять тишина.

Голос из-за двери:
– Вам кого ?
- Добрый день, я Ваш участковый, мне нужен В.С. Писака, он здесь живет?
- А зачем он Вам?

Пришлось достать из кармана удостоверение, показываю в глазок.
- Старший лейтенант Плетнев, Ваш участковый инспектор, необходимо опросить господина Писака В.С., он здесь живет?
- А зачем он Вам?

Ну, до чего люди нудные бывают, представляюсь:
- Старший лейтенант Плетнев, Ваш участковый инспектор, необходимо опросить господина Писаку В.С., он здесь живет?
- А зачем он Вам?

Работа у участкового такая, что одними из главных качеств характера, должны быть терпение и выдержка, пытаюсь их в себе развивать.
- Извините, я Вам, представился, я могу узнать, с кем разговариваю?
- А вы участковый?
- Наверное, да, а Вы как думаете?
- А я не знаю;
- Так я же Вам представился, удостоверение показал;
- А я через глазок не вижу, на площадке темно;
- Так откройте дверь, я его Вам так покажу;
- Ага, а я незнакомым людям двери не открываю, откуда я знаю, что Вы участковый?
- Так я же Вам представился, удостоверение показал;
- А я через глазок не вижу, на площадке темно;

Ну, началось, прямо «День сурка»* какой то, сдуреть можно, этот В.С. Писака, видно весьма противный тип.

* "День сурка" – американская кинокомедия, в которой главный герой попал во временную ловушку и жил в одном и том же дне с бесчисленным повторением одних и тех же событий

- Я вам назову номер телефона дежурного по райотделу, перезвоните и спросите, работает ли участковый Плетнев Антон, это я;
- Ну да, а вдруг Вы своих сообщников телефон дадите, а они скажут, что это милиция;
- Послушайте, как Вас по имени отчеству?
- Вениамин Сигизмундович;
- А, так это Вы и есть Писака В.С. ?
- Да, это я - с гордостью ответил противный старикашка.
- Так, что же Вы мне голову морочите, Вы заявление в милицию писали, что у Вас газеты из ящика воруют?
- Ну да, писал;
- Так я поэтому заявлению и пришел;
- А я Вам так дверь не открою, Вы на улицу выйдите и станьте возле подъезда, а я на Вас из окна посмотрю;

Об изобретательности наших граждан в части недоверия к правоохранительным органам можно книжки писать с названием «Все менты - оборотни», или «Бандиты в погонах». По работе приходится общаться и не с такими чудиками, так что я особенно и не удивляюсь.

Пришлось выйти на улицу. На втором этаже отдернулись шторы, наверно это «Сигизмундыч», буду называть его так. В окне показался тщедушный старичок, лет семидесяти, открыл форточку, «сверлит» меня всеми своими «четырьмя» глазами, причем «вторую пару глаз» представляют очки в пластмассовой оправе, перемотанные синей изолентой, с толстенными линзами. Интересно, что он различит во мне с такого расстояния?

- А Вы, почему не в форме, молодой человек?
Ну, гад, - прямо как наш замполит, дай волю, еще строевым шагом ходить заставит и честь отдавать.
- А я на оперативном задании нахожусь, газеты Ваши ищу, не должен привлекать внимание преступников.

- Я думаю, что Вы, наверное, все-таки тот, за кого себя выдаете, хотя наш старый участковый Сырков всегда ходил в форме.

Знакомство с моралистом Сигизмундычем явно затягивалось, впереди был еще целый рабочий день, посещение двух семейных дебоширов, рассмотрение заявления о хулиганской выходке одного из жильцов коммунальной квартиры, запершего в морозильнике соседского холодильника их любимого кота Мурзика (отделавшегося, к счастью, нервным стрессом и воспалением легких), направление в ЛТП хронического алкоголика. Как дамоклов меч висел план по раскрытию преступления за оставшиеся три дня недели.

- Пал Ваныч месяц назад на пенсию вышел, а я принял его территорию на обслуживание.
- Так уж и быть, я открою Вам двери, только ноги «об коврике» вытирайте.

Ну, слава богу, на знакомство ушло всего пятнадцать минут, бывает и больше. Поднявшись по лестнице, тщательно вытираю ноги «об коврике» перед дверью Сигизмундыча. Опять звоню. Слышно как щелкает ригель замка, снимается цепочка с двери, открывается еще какое-то запорное приспособление. Сигизмундыч сразу берет инициативу на себя.

- Проходите на кухню молодой человек. Кругом одни бандиты, одни бандиты. Вы знаете, я каждый день смотрю криминальные новости, никому нельзя доверять. Везде одни жулики. Да, кухоньки и на одного Сигизмундыча явно маловато. Метра два полезного пространства, остальное занимает старый буфет, и громадный обеденный стол. Везде фотографии в рамках: Сигизмундыч и пионеры; Сигизмундыч в президиуме; Сигизмундыч на трибуне; Сигизмундыч и …. вообщем вся кухня. Судя по всему, дедуля в далеком прошлом относился к власти придержавших. Я присел на табуретку, любезно подставленную хозяином, Сигизмундыч сел напротив.

- А Вы с оружием молодой человек?
- А какое это имеет значение для нашего дела?
- Тут живут одни бандиты. Вы должны их арестовать, я Вам сейчас дам список этих налетчиков. Сигизмундыч взял табурет, полез на шкаф.

Стоп, стоп, стоп. Заезжаем не с того края. С таким успехом, я еще часа два буду здесь сидеть.
- Вениамин Сигизмундович, заявление о краже газет из почтового ящика Вы писали?
- Да, я писал. Не могу получить газеты, знаете ли, подписку на «Криминал вокруг нас» на год вперед оформил, а газеты не приходят. Сейчас я Вам квитанции покажу. Я не знаю, как к Вам обращаться товарищ участковый?
- Старший лейтенант Плетнев Антон Сергеевич.
- Товарищ старший лейтенант, видите ли, тут вот какая история….

За следующие сорок минут я узнал, что …..

Сигизмундыч не может получить свои законно выписанные газеты, хотя почтовое отделение заверяет, что газеты приносит исправно. Круг подозреваемых потерпевший сузил до одиннадцати человек, в основном соседей, у которых по его заверениям не было стопроцентного алиби. После чего Сигизмундыч решил ознакомить меня с характеристиками на всех 11 подозреваемых, а также их родственников, проживающих вместе с ними. Рассказы о соседях – бандитах, Сигизмундыч перемешивал отступлениями о своей бурной молодости: - Вы не поверите, Антон Сергеевич, но у пятьдесят первом, я в том годе был демобилизован из армии, воров было больше чем сейчас, а порядок был в стране. Курицу стащил - лет на десять в лагеря, тогда меньше не давали или вышку сразу. Да, чувствовалась в дедуле закалка старого друга чекистов, интересно, сколько он за свою жизнь анонимок написал?

На седьмом подозреваемом мне пришлось оборвать увлекшегося Сигизмундыча.
- Вениамин Сигизмундович, я должен осмотреть «место преступления», покажите мне Ваш почтовый ящик.

На стене лестничной площадки первого этажа висели самые обычные почтовые ящики, окрашенные коричневой краской. Всего, согласно количества квартир в подъезде, их было двадцать, номера на облупившейся краске загаженных ящиков еле виднелись. Ящик же Сигизмундыча выделялся из общего ряда - на нем висел внушительного вида китайский замок.

- Пять замков срывали, бандюги, этот шестой, Антон Сергеевич.
- Вениамин Сигизмундович, последуйте моему совету, не вешайте больше замки на ящик – у воров какая психология, знаете?
- Какая?
- Раз висит замок, значит, лежит что-то и дело чести украсть то, что лежит плохо. Теперь открывайте свой ящик;

Когда Сигизмундыч открыл почтовый ящик, из него выпал сложенный вдвое тетрадный лист в клетку, со следующим содержанием: «Пых, возмеш тавар у Камара, ращет после продажи. Гвоздь».

Да, с грамматикой у «писателя» явно были проблемы в школе. Это не Ваша записка? – спросил я у Сигизмундыча.

– Никаких гвоздей я не знаю – ответил он – какие – то странные фамилии, впервые слышу.
- Это не фамилии, Вениамин Сигизмундович, а прозвища, скорее всего производные от фамилий, нет жильцов в Вашем подъезде с такими данными?
- Я только Витьку Пыхтеева знаю из седьмой квартиры, моего соседа, приличный хлопец, он бы мои газеты воровать не стал, в институте на химика учится парень, сейчас живет один, родители в деревню переехали, какая то дивчина к нему ходит, неужели Витька - вор?
- Да я думаю, он и не воровал Ваши газеты, просто записку по ошибке не в тот ящик опустили, Ваш же рядом висит с седьмым.

Да, записка явно была необычной, в голове, настроенной на криминал и поиски показателей, заработал «компьютер», это что же за товар должен взять «Пых», химик-лирик?

Вернувшись в квартиру Сигизмундыча, пришлось достать из своей видавшей виды папки чистый листок формата А4 и со слов хозяина записал краткое объяснение, ориентированное на скорейшее составление отказного материала. Объяснение заканчивалось сакраментальным «С моих слов записано верно, мной прочитано». Дотошный старикашка минут пять внимательно читал написанное мной, шевеля губами, после чего отказался его подписывать, мотивируя это тем, что написано не так, как он говорил, и вообще раньше писали мало, а делали много. Наверное, на тридцать седьмой год намекал. Наобещав Сигизмундычу проведение в самое ближайшее время широкомасштабной комплексной операции с привлечением сил и средств спецподразделений и общественных формирований по поимке похитителей газет, приобщив к заявлению список «налетчиков», я с облегчением убыл обслуживать территорию дальше…

В десять вечера состоялось нудное совещание у начальника отдела, по результатам работы за прошедший день. Основным показателем был доклад о раскрытых преступлениях.

Председательствовал начальник нашего отдела Грызук Сергей Иванович. Выбившись в начальство из низов, майор Грызук на достигнутом не успокоился и постоянно хотел выслужиться перед вышестоящим руководством путем «закручивания гаек», что выражалось в изощренном издевательстве над подчиненными. Отсутствие выходных, отпусков, больничных, а также свободного личного времени считалось в нашем отделе нормой, но Сергей Иванович умел находить в каждом подчиненном слабые места и умело давить на них. Наверное, от этого он получал определенное удовольствие. Одним словом садист. Са-дю-га! Думал я в основном о промокших ногах и прислушивался к бурчанию в пустом желудке.

- Ну, а ты чем похвастаешь, Плетнев? – с сарказмом спросил Грызук, - дошла и до меня очередь.
- Сергей Иваныч, есть наработки, сегодня получил серьезную оперативную информацию, необходимую к проверке, я думаю, что за два-три дня будут результаты (во вру – то аж сам себе верю).
- Нет у тебя трех дней Плетнев, завтра последний день принятия материалов в следственный отдел, которые будут зачтены в показатель за этот месяц. Завтра ты должен раскрыть преступление, вопросы есть?
- Вопросов нет Сергей Иваныч – ответил я.

Легко сказать, вопросов нет, что мне эти преступления, самому совершать, что ли? Ну, где я их возьму, если кроме газет Сигизмундыча и 11 подозреваемых им соседей никакой информации на новом участке я не получал?

Так дела не будет, завтра же разыщу Пашу Сыркова, моего предшественника, пусть введет в курс дела по своей территории.

- Есть у нас еще отдельные личности, которые не понимают, зачем ходят на службу – сказал Грызук – показатели у них – ноль. Я никого здесь не держу, берите бумагу, пишите рапорта на увольнение, всех помогу на рынке устроить – тачки возить.

Фантазия Сергея Ивановича помогала ему находить особые пути и методы к достижению поставленных целей, не лишенные злого юмора и определенной практичности.

Круглая, одухотворенная физиономия шефа приобрела цвет спелого баклажана, маленькие лупатые глазки еще больше вылезли из орбит:
- Где хотите, там и берите показатели! Сорвать план по переданным в следственный отдел материалам я вам не дам. У нас что, бомжи перевелись? На любой участок заеду, среди бела дня как тараканы из всех щелей повылезли, а показатели по двум операциям опять в ж…. Наркотики в районе никто не продает и не употребляет, кастеты и ножи не носит. Я уже не говорю о патронах и стволах. Зима на носу, бродяги скоро дохнуть начнут от голода и холода. С вами по-хорошему нельзя, я слишком добр к вам – заводил сам себя Грызук, голос его набирал обороты и срывался на фальцет - С завтрашнего дня наш отдел переходит на коммерческие отношения: начинается тур горящих путевок «осень-зима», круиз по зонам. Полный пансион - проживание и питание за счет государства. Завтра утром я должен наблюдать очередь желающих возле отдела. Кто из вас завтра не соберет материал в следственный отдел – в отпуск за этот год вообще не пойдет.

- Напугал ежа голой ж….. – подумал Антон – можно подумать, что в этом году кто-то был в отпусках. С начала года уже двадцать операций было.

Два десятка взрослых мужиков, сидевших в актовом зале отдела, чувствовали себя мягко сказать неуютно. В воздухе физически ощущалась тоска и безысходность.

- Неужели все начальники такие дураки – думал Антон – кому нужны эти дутые показатели. Еще и орет как псих.

После разноса у начальства все вышли на перекур. Похлопав себя по карманам, понял, что зажигалку как всегда где-то забыл. Пришлось подкуривать у Вадима Куропаткина.

- Слышь, Антон, как показатели делать будешь? – спросил Вадим.
- Да черт его знает, еще не соображу. Информации понимаешь ноль. Территорию не знаю, своими людьми еще не обзавелся. Да главное, что территория, какая – то спокойная, кроме краж газет из ящиков за все время и не было ничего.
- Ладно, есть у меня одна задумка, Грызук подсказал, давай завтра отработаем, может, что и получится – сказал Вадим.
- Ну, тогда до завтра, пока - попрощавшись с боевым товарищем, пришлось добираться домой в одиночку.

В свою девятиметровую комнату в общежитии студентов института общественного питания громко именуемое домом, я попал около полуночи.

На «вахте» дежурила тетя Маша, которая передала мне записку от коменданта со следующим угрожающим содержанием:

«Тов. Плетнев А.С.! В последний раз предупреждаю Вас о выплате задолженности за общежитие за последние два месяца. В противном случае выселим Вас в принудительном порядке. Срок – три дня. Комендант».

Прожевав холодный бутерброд, запил его чаем, долго возился с дырявым ботинком, спать лег в половине второго.

Ночью снился Грызук, почему – то в смирительной рубашке и с санитарами….