Город мой, ты в сердце моем
Построившим город
1. Послевоенщина
Известно ли теперешнему поколению о том, как строилась Кадиевка? Как создавались, вырастали и ширились главные проспекты, кто были их строители, сколько труда и сил было на это истрачено, когда это было, - думаю, знает об этом не каждый!
Один знакомый мне вертолетчик из Луганского авиаклуба говорил, как необычайно красива Кадиевка, увиденная с высоты, как она своеобразна, целостна и уютна. Но как всё начиналось, про то и пойдет речь.
Многим пожилым горожанам Кадиевка помнится разрушенная войной, когда её центр был разбит, когда её лучшие архитектурные сооружения лежали поверженные взрывами. На память приходят жуткие картины мрачного остова великолепного когда-то дворца – клуба им. Ленина, или клуба ИТР и многое другое. Там, где прежде стояли в зелени садов прекрасные дома, - торчали лишь трубы среди чернеющих развалин и щебня. Но уже к осени 1945 года многое было восстановлено. Возле руин всегда можно было увидеть людей с носилками, лопатами и кирками. Народ расчищал пожарища. Понятно, что в первую очередь восстановлению и реконструкции подлежали промышленные объекты – заводы и шахты. Но завалы, оставленные войной расчищали не только местное население. Я помню нестройные шеренги военнопленных германцев. Их, в их же военной форме, водили на работы почти без конвоя. Брели они медленно, напевая какой-то свой гнусный маршевый напев, - «Хайли-хайло», а мы тогда ещё шутили: «хайли-хайло, бери лопату и кайло». Еще я помню, как один немец, работающий невдалеке, от меня проходившего мимо, попросил «Букварь» и красным карандашом в конце книги написал: «Vivat genosse Stalin». Вот такие они мне запомнились понуро-заискивающими, - те, кто еще вчера разрушал мою Родину и сталкивал в шахтные стволы детей и стариков.
2. Жилищные кризис. В поисках «углов». Общаги.
В то послевоенное время на Донбасс (фигурально выражаясь) – ехали толпами. Работы было непочатый край. Продовольственное снабжение (по сравнению с другими регионами) – сносное, если не сказать удовлетворительное. Стране нужен был уголь. Но совершенно неожиданно государство столкнулось с новой проблемой: для массового пребывающего сюда контингента рабочих не хватало жилья. Вот типичная картина того времени: Получив на шахте «приемный лист», и убедившись в том, что поселиться в переполненном общежитии дело несбыточное, будущий горняк мечется в поисках крыши над головой. Тогда это называлось «снять угол». Под таким «углом» подразумевалась хозяйская раскладушка и зашторенный тряпкой уголок, где на гвоздике висела одежда, а внизу стоял либо деревянный чемодан, или вещевой мешок. Обычно селились возле шахт и заводов, - вблизи от работы. Особенно густо населялись районы «нахаловок» и поселений. Стоило такое жилье немало, заедала тьма, теснотища и хозяйская зависимость. Поначалу «квартиранты» жили «в долг», до первой получки, или аванса. К этому надо добавить, что в любом случае выдача зарплаты производилась в срок, без задержек. Это было законом.
Конечно, такое существование нельзя было назвать нормальным и там, наверху понимали, что жилищный кризис должен быть разрешен. К тому времени в Кадиевке уже работали все шахты, десятки заводов, фабрик и прочих промышленных предприятий. Население уже тогда превысило более чем 50000 человек. Общежития никоем образом вопрос не решали. В них также преобладала теснота и прочие бытовые неудобства. Это что касается женских. В мужских «общагах» было похуже. Работа в три-четыре смены путала естественный распорядок жизни. Поведение приезжих с их различной ментально-этической формой поведения приводило к частым конфликтам. Здесь случались выпивки, драки, воровство. Но более всего «доставали» унизительные клички: «бендер», «вербованный», «сукадло» и пр. Расхлябанности не было укороти.
3. Строительный трест. Большое начало. Даешь «хрущевки».
Кто помнит, где находился первый послевоенный строительный трест? Не помните? А я подскажу. Там, где пролегла улица Достоевского, в глубине одного из дворов. И поныне стоит себе такой неприметный малорослый домишко. Вот тут-то и находился стройтрест КЖС, на плечи которого и взвалилась, казалось бы, непосильная ноша. И надо было ему одновременно достраивать шахты, строить жилые дома, и школы, и больницы, и клубы, асфальтировать дороги, и укладывать трамвайные рельсы, заново выстроить главную городскую пекарню и музыкальную школу, причем не такую, как до войны, а еще лучше.
Народ требовал высокого качества. Правительство СССР отпускало огромные средства на восстановление и развитие Донбасса. Были выделены деньги и Кадиевке. Только в 1946 году капиталовложения в хозяйство города составляли более 223 миллионов сталинских рублей, только на жилищное строительство. Кадиевка расстраивалась не хаотично, а по установленному генплану. Чтобы как-то сэкономить было принято решение строить крупноблочные здания заниженной планировки. Впрочем, в то время такие «хрущевки» строила вся страна. Дома росли быстро, как грибы после дождя. Город ширился. Разрастались микрорайоны, разбегались проспекты. Со всех сторон Кадиевка была окружена флажками башенных кранов. Справедливости ради надо сказать, что наш город помогали строить и брянковчане, и первомайцы, и кировцы. В самое кратчайшее время, уже к концу 50-х годов свои новоселья в новых квартирах отметили сотни семей шахтеров, химиков, строителей и металлургов. Хрущевки выручили! Такое было экстренное, динамичное время!
4. Город мастеровых. Строители учатся.
Я вспоминаю то хлопотливое десятилетие (60-е – 70-е годы), когда Кадиевка в буквальном смысле из относительно спокойного шахтерского местечка превратилась в огромную стройплощадку. Это сегодня встреча на улице человека в измазанной спецовке может вызвать удивление. В те времена такое считалось обычным явлением. По улицам Кадиевки, в трамваях, в автобусах, грузовиках и даже на подводах (да, да были еще подводы) можно было встретить девушек и парней в комбинезонах с мастерками, ведрами и прочим инструментом для малярных и штукатурных работ. Быть строителем – вдруг как-то стало модным и даже престижным, и я почти уверен, что вся строительная молодежь того периода уж точно ассоциировала себя с комсомольско-молодежными отрядами на дальнем БАМе, на Тынде, или на Ангаре. Была РОМАНТИКА!
Пели даже песни на строительную тематику. Пели много славных отечественных любовных и трудовых молодежных песен, … потом появился Пол Маккартни и какие-то «Жуки из Ливерпуля» и все полетело к чертовой матери!
Работали на стройке даже семьями, и хотя зарплата была не ахти какая, но был стимул получить квартиру в ближайшем будущем. В те времена рабочие получали жильё бесплатно. Готовый дом заселялся семьями из различных предприятий, квартирные махинации были крайне редки. Жульничество пресекал «Народный контроль».
Если на прорабских участках рабочих было достаточно, то совсем иначе обстояло дело с низовыми командирами производства. Не хватало бригадиров-отделочников, плотницких, сантехнических и монтажных работ. На улице Кутузова трестом КЖС была срочно учреждена годичная и полугодичная школа строительных бригадиров и мастеров-ответственников. Для преподавания в эту школу были приглашены опытные педагоги горного техникума из отделения ПГС (промышленно-гражданское строительство). Механизаторы и крановщики башенных кранов занимались непосредственно в здании Треста. Спецдисциплины преподавали Галузинский, Минаев, Лукин и Медведовский из котлонадзора.
Еще надо сказать, что каждое стройуправление Треста имело мощнейшую материальную базу. В Брянке, Кировске, Первомайске, как и в самой Кадиевке имелись специальные строй дворы с автономным растворным узлом, с деревоотделочным и красильно-шпаклевочным цехами, где тут же на месте производили фрагменты оконных и дверных переплетов, строгали половую доску, гнали плинтуса и обналички, тёрли краску, прессовали и формовали лепные алебастровые детали для лестничных клеток и архитектурных украшений. Снабжение материалами было на большой высоте. Простоев на участках из-за их отсутствия не было. Большая заслуга в этой части принадлежала заместителю начальника Треста В.В.Воропаю, - человеку исключительно порядочному и доброму. Где-то к концу 50-х трест КЖС обрел новую прописку, перебравшись в здание, что напротив СШ №28.
5. Осечка и промашки. Трудности межсезонья. Культ и быт - сооружения.
Лето – это самое подходящее время для строительных работ, вот почему с приходом тепла стройплощадки оживали. Работа спорилась, высыхало все быстро. Но совсем плохо было в период осенне-зимнего межсезонья. Процент выполненного плана резко падал. Сооружались колосниковые печи для просушки стен и потолков. Топили коксом. Днем и ночью, но помогало это мало. Отсыревшая шпаклевка и обои свисали грязными лохмотьями.
О трудностях и просчетах в строительном деле можно говорить много, но всё это (в итоге) компенсировалось моральным удовлетворением, когда сдавался новый дом или иное сооружение. Такое чувство знакомо только созидателям. Но строилось не только жильё. Массово возводились и культ объекты. Мало-помалу Кадиевку стали украшать новые, красивые сооружения. Было возведено здание горноспасательной, водолечебницы, дом на улице Кирова со шпилем, упирающимся в небо и механическим боем часов-курантов. Такие сооружения были специально спроектированы для Кадиевки известным харьковским архитектором. К настоящим шедеврам строительного искусства можно причислить клуб «Строителей», Дом пионеров и целый ряд иных, включая детские сады, торговые точки и другие объекты. Предтечей девятиэтажных домов в Кадиевке можно назвать наш первый городской «небоскреб» - горный институт, отстроенный в начале 60-х годов ушедшего века.
6. Они оставили в истории города неизгладимую о себе память.
…. Я вспоминаю совсем юных девчушек, смущенно пришедших на танцы в клуб «Строителей». – Да, это точно они же!… Днями я был на стройплощадке прораба Ф.Чепурного и видел, как стоя на «козлах» они обрабатывали шпателями потолки. Одну из них звали Зоя, - другую Наташа. Сколько же их было тогда в стройуправлении А.Верцанова. Наверное, очень много, потому что одних только бригад отделочников было более десяти. Бригады Линника, Фоменка, Крахмалёва, Гайдука, Полищука, да разве всех перечтешь?
Сейчас я изредка встречаю кого-нибудь из «малярш-штукатурш» и узнаю их с трудом, уже солидных бабушек, и сколько же воды утекло с тех давних времён… Интересно бы узнать, о чём думают они, оглядывая издали дома, отстроенные их руками? А совсем недавно встретил крановщицу Нину. Теперь уже Нину Ивановну. Помню её молодой и гордой от сознания своего профессионального «высочества». Показала крановщица старые фотографии. Смотрели, судачили, многих узнавали в лицо. Говорили, у кого и как сложились судьбы. Вспоминали Великую Кадиевскую Стройку шестидесятых. И тогда она сказала: «По-моему и в наших жизнях нашлось место подвигу. Наш город мы все же построили».
1. Послевоенщина
Известно ли теперешнему поколению о том, как строилась Кадиевка? Как создавались, вырастали и ширились главные проспекты, кто были их строители, сколько труда и сил было на это истрачено, когда это было, - думаю, знает об этом не каждый!
Один знакомый мне вертолетчик из Луганского авиаклуба говорил, как необычайно красива Кадиевка, увиденная с высоты, как она своеобразна, целостна и уютна. Но как всё начиналось, про то и пойдет речь.
Многим пожилым горожанам Кадиевка помнится разрушенная войной, когда её центр был разбит, когда её лучшие архитектурные сооружения лежали поверженные взрывами. На память приходят жуткие картины мрачного остова великолепного когда-то дворца – клуба им. Ленина, или клуба ИТР и многое другое. Там, где прежде стояли в зелени садов прекрасные дома, - торчали лишь трубы среди чернеющих развалин и щебня. Но уже к осени 1945 года многое было восстановлено. Возле руин всегда можно было увидеть людей с носилками, лопатами и кирками. Народ расчищал пожарища. Понятно, что в первую очередь восстановлению и реконструкции подлежали промышленные объекты – заводы и шахты. Но завалы, оставленные войной расчищали не только местное население. Я помню нестройные шеренги военнопленных германцев. Их, в их же военной форме, водили на работы почти без конвоя. Брели они медленно, напевая какой-то свой гнусный маршевый напев, - «Хайли-хайло», а мы тогда ещё шутили: «хайли-хайло, бери лопату и кайло». Еще я помню, как один немец, работающий невдалеке, от меня проходившего мимо, попросил «Букварь» и красным карандашом в конце книги написал: «Vivat genosse Stalin». Вот такие они мне запомнились понуро-заискивающими, - те, кто еще вчера разрушал мою Родину и сталкивал в шахтные стволы детей и стариков.
2. Жилищные кризис. В поисках «углов». Общаги.
В то послевоенное время на Донбасс (фигурально выражаясь) – ехали толпами. Работы было непочатый край. Продовольственное снабжение (по сравнению с другими регионами) – сносное, если не сказать удовлетворительное. Стране нужен был уголь. Но совершенно неожиданно государство столкнулось с новой проблемой: для массового пребывающего сюда контингента рабочих не хватало жилья. Вот типичная картина того времени: Получив на шахте «приемный лист», и убедившись в том, что поселиться в переполненном общежитии дело несбыточное, будущий горняк мечется в поисках крыши над головой. Тогда это называлось «снять угол». Под таким «углом» подразумевалась хозяйская раскладушка и зашторенный тряпкой уголок, где на гвоздике висела одежда, а внизу стоял либо деревянный чемодан, или вещевой мешок. Обычно селились возле шахт и заводов, - вблизи от работы. Особенно густо населялись районы «нахаловок» и поселений. Стоило такое жилье немало, заедала тьма, теснотища и хозяйская зависимость. Поначалу «квартиранты» жили «в долг», до первой получки, или аванса. К этому надо добавить, что в любом случае выдача зарплаты производилась в срок, без задержек. Это было законом.
Конечно, такое существование нельзя было назвать нормальным и там, наверху понимали, что жилищный кризис должен быть разрешен. К тому времени в Кадиевке уже работали все шахты, десятки заводов, фабрик и прочих промышленных предприятий. Население уже тогда превысило более чем 50000 человек. Общежития никоем образом вопрос не решали. В них также преобладала теснота и прочие бытовые неудобства. Это что касается женских. В мужских «общагах» было похуже. Работа в три-четыре смены путала естественный распорядок жизни. Поведение приезжих с их различной ментально-этической формой поведения приводило к частым конфликтам. Здесь случались выпивки, драки, воровство. Но более всего «доставали» унизительные клички: «бендер», «вербованный», «сукадло» и пр. Расхлябанности не было укороти.
3. Строительный трест. Большое начало. Даешь «хрущевки».
Кто помнит, где находился первый послевоенный строительный трест? Не помните? А я подскажу. Там, где пролегла улица Достоевского, в глубине одного из дворов. И поныне стоит себе такой неприметный малорослый домишко. Вот тут-то и находился стройтрест КЖС, на плечи которого и взвалилась, казалось бы, непосильная ноша. И надо было ему одновременно достраивать шахты, строить жилые дома, и школы, и больницы, и клубы, асфальтировать дороги, и укладывать трамвайные рельсы, заново выстроить главную городскую пекарню и музыкальную школу, причем не такую, как до войны, а еще лучше.
Народ требовал высокого качества. Правительство СССР отпускало огромные средства на восстановление и развитие Донбасса. Были выделены деньги и Кадиевке. Только в 1946 году капиталовложения в хозяйство города составляли более 223 миллионов сталинских рублей, только на жилищное строительство. Кадиевка расстраивалась не хаотично, а по установленному генплану. Чтобы как-то сэкономить было принято решение строить крупноблочные здания заниженной планировки. Впрочем, в то время такие «хрущевки» строила вся страна. Дома росли быстро, как грибы после дождя. Город ширился. Разрастались микрорайоны, разбегались проспекты. Со всех сторон Кадиевка была окружена флажками башенных кранов. Справедливости ради надо сказать, что наш город помогали строить и брянковчане, и первомайцы, и кировцы. В самое кратчайшее время, уже к концу 50-х годов свои новоселья в новых квартирах отметили сотни семей шахтеров, химиков, строителей и металлургов. Хрущевки выручили! Такое было экстренное, динамичное время!
4. Город мастеровых. Строители учатся.
Я вспоминаю то хлопотливое десятилетие (60-е – 70-е годы), когда Кадиевка в буквальном смысле из относительно спокойного шахтерского местечка превратилась в огромную стройплощадку. Это сегодня встреча на улице человека в измазанной спецовке может вызвать удивление. В те времена такое считалось обычным явлением. По улицам Кадиевки, в трамваях, в автобусах, грузовиках и даже на подводах (да, да были еще подводы) можно было встретить девушек и парней в комбинезонах с мастерками, ведрами и прочим инструментом для малярных и штукатурных работ. Быть строителем – вдруг как-то стало модным и даже престижным, и я почти уверен, что вся строительная молодежь того периода уж точно ассоциировала себя с комсомольско-молодежными отрядами на дальнем БАМе, на Тынде, или на Ангаре. Была РОМАНТИКА!
Пели даже песни на строительную тематику. Пели много славных отечественных любовных и трудовых молодежных песен, … потом появился Пол Маккартни и какие-то «Жуки из Ливерпуля» и все полетело к чертовой матери!
Работали на стройке даже семьями, и хотя зарплата была не ахти какая, но был стимул получить квартиру в ближайшем будущем. В те времена рабочие получали жильё бесплатно. Готовый дом заселялся семьями из различных предприятий, квартирные махинации были крайне редки. Жульничество пресекал «Народный контроль».
Если на прорабских участках рабочих было достаточно, то совсем иначе обстояло дело с низовыми командирами производства. Не хватало бригадиров-отделочников, плотницких, сантехнических и монтажных работ. На улице Кутузова трестом КЖС была срочно учреждена годичная и полугодичная школа строительных бригадиров и мастеров-ответственников. Для преподавания в эту школу были приглашены опытные педагоги горного техникума из отделения ПГС (промышленно-гражданское строительство). Механизаторы и крановщики башенных кранов занимались непосредственно в здании Треста. Спецдисциплины преподавали Галузинский, Минаев, Лукин и Медведовский из котлонадзора.
Еще надо сказать, что каждое стройуправление Треста имело мощнейшую материальную базу. В Брянке, Кировске, Первомайске, как и в самой Кадиевке имелись специальные строй дворы с автономным растворным узлом, с деревоотделочным и красильно-шпаклевочным цехами, где тут же на месте производили фрагменты оконных и дверных переплетов, строгали половую доску, гнали плинтуса и обналички, тёрли краску, прессовали и формовали лепные алебастровые детали для лестничных клеток и архитектурных украшений. Снабжение материалами было на большой высоте. Простоев на участках из-за их отсутствия не было. Большая заслуга в этой части принадлежала заместителю начальника Треста В.В.Воропаю, - человеку исключительно порядочному и доброму. Где-то к концу 50-х трест КЖС обрел новую прописку, перебравшись в здание, что напротив СШ №28.
5. Осечка и промашки. Трудности межсезонья. Культ и быт - сооружения.
Лето – это самое подходящее время для строительных работ, вот почему с приходом тепла стройплощадки оживали. Работа спорилась, высыхало все быстро. Но совсем плохо было в период осенне-зимнего межсезонья. Процент выполненного плана резко падал. Сооружались колосниковые печи для просушки стен и потолков. Топили коксом. Днем и ночью, но помогало это мало. Отсыревшая шпаклевка и обои свисали грязными лохмотьями.
О трудностях и просчетах в строительном деле можно говорить много, но всё это (в итоге) компенсировалось моральным удовлетворением, когда сдавался новый дом или иное сооружение. Такое чувство знакомо только созидателям. Но строилось не только жильё. Массово возводились и культ объекты. Мало-помалу Кадиевку стали украшать новые, красивые сооружения. Было возведено здание горноспасательной, водолечебницы, дом на улице Кирова со шпилем, упирающимся в небо и механическим боем часов-курантов. Такие сооружения были специально спроектированы для Кадиевки известным харьковским архитектором. К настоящим шедеврам строительного искусства можно причислить клуб «Строителей», Дом пионеров и целый ряд иных, включая детские сады, торговые точки и другие объекты. Предтечей девятиэтажных домов в Кадиевке можно назвать наш первый городской «небоскреб» - горный институт, отстроенный в начале 60-х годов ушедшего века.
6. Они оставили в истории города неизгладимую о себе память.
…. Я вспоминаю совсем юных девчушек, смущенно пришедших на танцы в клуб «Строителей». – Да, это точно они же!… Днями я был на стройплощадке прораба Ф.Чепурного и видел, как стоя на «козлах» они обрабатывали шпателями потолки. Одну из них звали Зоя, - другую Наташа. Сколько же их было тогда в стройуправлении А.Верцанова. Наверное, очень много, потому что одних только бригад отделочников было более десяти. Бригады Линника, Фоменка, Крахмалёва, Гайдука, Полищука, да разве всех перечтешь?
Сейчас я изредка встречаю кого-нибудь из «малярш-штукатурш» и узнаю их с трудом, уже солидных бабушек, и сколько же воды утекло с тех давних времён… Интересно бы узнать, о чём думают они, оглядывая издали дома, отстроенные их руками? А совсем недавно встретил крановщицу Нину. Теперь уже Нину Ивановну. Помню её молодой и гордой от сознания своего профессионального «высочества». Показала крановщица старые фотографии. Смотрели, судачили, многих узнавали в лицо. Говорили, у кого и как сложились судьбы. Вспоминали Великую Кадиевскую Стройку шестидесятых. И тогда она сказала: «По-моему и в наших жизнях нашлось место подвигу. Наш город мы все же построили».
Евгений Коновалов,
специально для «Городка»
специально для «Городка»
Коментарів 11