Поле битвы - 7

Очередное заседание суда по обвинению мэра Алмазной в совершении должностного преступления состоялось по истечению года со дня возбуждения уголовного дела. И оно ознаменовалось принятием решения об окончании судебного следствия. Впереди – судебные прения, обвинительная речь прокурора и оглашение вердикта суда. Каким он будет – оправдательным или обвинительным до сего дня понятнее не стало. Видимо уж слишком много неизвестных в этом судебном уравнении.

Не представляющий на первых этапах никакого общественного интереса судебный процесс неожиданно стал «темой номера» для многих СМИ города, и кое-кто начал говорить о заказном характере дела и даже называть имена заказчиков из числа политиков и бизнесменов города, навешивая ярлыки людям, зачастую, не имеющим к нему никакого отношения. Нам же кажется, что этот процесс изначально имел политическую окраску, а начавшаяся шумиха в прессе, больше напоминающая сведение счетов и заказное «поливание грязью», лишь свидетельствует о предстоящих выборах и боязни потерять насиженные чиновничьи кресла.

Традиционно на заседание суда большинство приглашенных свидетелей не явилось, а те, что явились, ясности не внесли. Видимо поэтому все стороны процесса решили прекратить опрос свидетелей, своими показаниями лишь растягивающих процедуру судебного следствия. Тем не менее, и показания милиционеров-экспертов, и свидетелей, да и материалы дела, озвученные на данном судебном заседании, вызывают, мягко говоря, недоумение. Судите сами: запись с места происшествия производилась на цифровую видеокамеру, а суду в качестве первоисточника была предоставлена аналоговая видеокассета с некачественной записью. Согласно протоколам помечались все купюры, а в действительности оказалось, что только половина из них. И т.д. И т.п.

Противоречивые и путаные показания свидетелей сопровождали судебный процесс изначально. Но к его завершению стало понятно, что и подсудимый в своих показаниях путался неоднократно. Возможно именно поэтому и адвокат и прокурор в конце судебного следствия, пытаясь подвести черту, задали подсудимому уточняющие вопросы, наглядно демонстрирующие линию поведения всех участников процесса. Вот как это происходило (к сожалению, ответы не всегда были внятными, да и подсудимый частенько перебивал адвоката, поэтому текст диалога несколько сокращен).

Уточняющие вопросы адвоката:
- Кузенко (предприниматель, написавший заявление о вымогании взятки – ред.), оставляя деньги на Вашем столе, говорил ли, кому они предназначаются и за что?
- Нет. Нет, он мне не говорил по поводу этих денег. Ни кому они предназначаются, ни за что.
- Скажите, пожалуйста, говорил ли Вам Кузенко, почему он оставляет деньги на Вашем столе?
- Нет.
- Осознавали ли Вы, что оставленные Кузенко на столе деньги предназначаются именно Вам, а не кому-либо другому?
- Нет, не осознавал…. Дело в том, что я…. я не знаю…. Я испугался…. Я никакого повода не давал никому, в том числе и Кузенко.
- Ну, какие-нибудь предпосылки были?
- Какие предпосылки?! Никаких предпосылок я ему не давал….
- Скажите, были ли основания у Вас считать, что деньги предназначаются именно Вам, а не для каких-то других целей, какого-то другого лица?
- Не было никаких оснований считать, что эти деньги для меня. Никакими своими действиями я не давал повода думать о том, что мне необходимо давать какие-то деньги.
- Но, положив деньги на стол, Кузенко как-то комментировал для кого и для чего они?
- Кузенко положил деньги на стол. Я заметил это….
- Но Кузенок при этом сказал, что это за деньги, кому они предназначались и для чего?
- Нет, ничего.
- Скажите, были ли какие-то основания считать, что Кузенко оставляет эти деньги именно для Вас и именно в качестве взятки?
- Не было никаких оснований так считать….
- Скажите, он предлагал взять деньги в руки или он сразу положил их на стол?
- Я деньги от Кузенко в руки никогда не принимал, и деньги…. они были положены на стол…. Я же видел, что он пытается подложить их под книжку, и я ему сказал, чтоб он их забрал, когда он поднялся и ушел….
- Но в судебном заседании Кузенко сказал, что якобы 1000 долларов США он положил Вам на стол в качестве оплаты за год арендной платы за помещение…. А что Вы можете по этому поводу сказать?… И, вообще, почему он, таким образом, решил положить деньги в виде арендной платы?
- Ну, почему он решил положить деньги в виде арендной платы, я не знаю. Договор есть о сумме арендной платы, о том, что деньги необходимо перечислят…. И потом, причин у Кузенко предлагать деньги не было…. Я, вообще с ним общался всего лишь два раза – первый раз, когда он попросил помещение, помочь с помещением. Второй раз – когда он деньги сунул. Больше я его не видел.
- Сумму арендной платы Вы с ним тоже не обговаривали?
- Не обговаривал. Это не моя функция, не мои обязанности.
- А как Вы отнеслись к поведению Кузенко?
- Я не знал, что делать, я растерялся…. Я Семенову (начальник ЖЭКа – ред.) выгнал с кабинета с деньгами…. Я договор подписал…. А тут человек, ни с того ни с сего оставляет деньги, начинает уходить…. Я до сих пор не могу от этого отойти….

Уточняющие вопросы прокурора:
- Объясните, пожалуйста, почему Вы не имея основания считать эти деньги, оставленными для Вас в качестве чего бы то ни было, положили их в свою барсетку?
- В своих показаниях я уже объяснял, что все произошло очень быстро. Кузенко только вышел и в этот момент раздается шум…. и я, не осознавая, может быть чисто механически…. у меня барсетка на столе открыта. Я эти деньги просто бросил, и тут сразу вошли работники милиции…. Я никогда не мог предположить, что такое может случиться, что деньги могут принести и оставить их на столе….
- То есть, если я Вас правильно понимаю, то деньги, которые Вы считали не для Вас предназначены, Вы механически, испугавшись, положили в барсетку.
- Скорее всего, это был испуг….

Как было отмечено выше, уточняющие вопросы были необходимы, поскольку показания подсудимого не всегда были внятными. Так, данные пояснения подсудимого несколько не вяжутся с тем, что он говорил ранее. Ведь на первых судебных заседаниях Виктор Шумилин утверждал, что после того, как Кузенко, оставив деньги, ушел, он вышел из кабинета в приемную и попросил секретаря разыскать своего заместителя Владимира Нестеренко. Этот поступок Виктор Шумилин объяснял тем, что Владимир Нестеренко в прошлом работал в милиции и мог подсказать, как поступить в сложившейся ситуации.

Между тем, адвокатом к материалам уголовного дела были приобщены документы о болезни подсудимого, которые, по мнению защиты, свидетельствуют «о тяжелом состоянии здоровья Шумилина в январе-феврале 2009 года, поскольку он находился на дневном стационарном лечении по поводу транзитарной ишемической атаки тяжелой степени с выраженным вестибуло-атаксическим синдромом, с астено-невротическим синдромом на фоне гипертонической болезни первой степени». И здесь необходимо дать некоторые пояснения.

Транзиторные ишемические атаки (ТИА) - быстро возникающие нарушения функции головного мозга, которые вызваны недостаточностью кровообращения (ишемией) в определенном участке головного мозга и проходят в течение 24 часов. Среди факторов риска – артериальная гипертония. Гипертония или повышение артериального давления (АД) подразделяется на три основные степени: первая, доклиническая характеризуется сравнительно небольшими подъемами давления в пределах 140-160 мм. рт. ст. для систолического, 95-100 мм. рт. ст. - для диастолического. Вторая отличается более высоким и устойчивым уровнем давления, которое в покое находится в пределах 160-180 и 100-110 мм. рт. ст. соответственно. На третьей АД достигает уровня 220-230/115-130 мм. рт. ст., и иногда и выше.

Врачи, с которыми мы проконсультировались, единодушно высказали мнение, что диагноз Виктора Шумилина нельзя назвать «тяжелое состояние больного». Кроме того, хотелось бы вспомнить о совсем недавних событиях, когда соратника Виктора Шумилина – Татьяну Малич – машина скорой помощи доставила в городскую больницу с диагнозом гипертонический кризис третей(!) степени, осложненный транзиторной ишемической атакой. Напомним, тогда Татьяне Малич даже отказали в госпитализации, отправив лечиться домой!!!

Совсем другое дело – астено-невротический синдром. Астено-невротический синдром является обычно следствием перенесенных повреждений головного мозга, даже очень легких, таких как черепно-мозговая травма, гипоксия, отравления, нейроинфекции. Также астено-невротический синдром может быть следствием тяжелых и длительных болезней (гепатит, болезни почек, воспаление легких и др.). И, что немаловажно – астено-невротический синдром может наблюдаться в начале некоторых психических заболеваний.

Поэтому приобщение к материалам уголовного дела медицинских справок можно расценивать, как грамотных ход адвоката, чей профессионализм не вызывает никаких сомнений. Ведь, в случае оправдательного приговора, это медицинское заключение послужит основанием для подачи иска о возмещение морального и материального вреда. Кроме того, эта медицинская справка может оправдать некоторую неадекватность отдельных пояснений подсудимого.

В целом, изучая материалы дела, слушая участников процесса, зная подковерные политический игры, складывается впечатление некоторой несостоятельности данного процесса. Поэтому мы надеемся, что Виктор Шумилин не станет жертвой «грязной» политики, а дело будет отправлено на дорасследование с целью выявления истинных виновников судебного процесса. И, хотя это будет не совсем соответствовать Уголовно-процессуальному кодексу, зато на сто процентов будет отвечать интересам справедливости. А нам остается лишь надеяться, что начавшаяся избирательная кампания не внесет новых негативных корректив.