Сказка

Однажды нам нужно было съездить в соседний город. Предыдущим же днём, у нас были гости, то ли мы были в гостях? Срок прошёл немалый с той поры, да и неважно, что такие маловажные детали память наотрез отказывается фиксировать в последние годы, пытаясь жалеть мозг, вернее, остатки…. Ох, и хорошо посидели в тот летний вечер 2002 года! К радости друзей, но на беду свою не получилось в застолье себя пожалеть. Да и зачем, и кому это нужно? У меня жена – непьющий отличный водитель, при случае, не боясь, и ни на йоту не сомневаясь в своих правах, поставит на место любого зарвавшегося гаишника.

Наступило утро. При одной только мысли, что мне сейчас нужно куда-то ехать, я впал в состояние, когда безропотно соглашаешься с участью, приговоренного к расстрелу. Вот пришёл бы Некто и сказал, что, мол, есть в миру такая необходимость «шлёпнуть» тебя, я бы не сопротивлялся – сил нет. Незамедлительно начались нравоучения:

- Ну что, плохо? Я же говорила: не пей!
- Плохо говорила. Ласточка, ну ты – туда едешь, а я – обратно, да?
- Нет. У меня, из-за вашей пьянки, голова разболелась, ты же знаешь, я тогда не могу…
- Какая пьянка, дорогая? Так, по чуть-чуть… разве, что, только губы помазали.
В зеркало на себя нельзя смотреть без сожаления, тот, который оттуда смотрит на меня, подмигнул и шепчет:
- Мне сейчас ещё бы в «люле» часика два-три, а потом хоть на край света… Что же это за жизнь у нас такая неполноценная?

«Нету мочи, нету сил – как-то леший голосил…», - соседский сын приобрёл записи Высоцкого, «зациклился» на них, и теперь весь световой день Володя десятиватным голосом с хрипотцой обрушивает на наш край свою правду. Некоторые соседи начали, было возмущаться, но его мать заявила:
- Коровы стали под музыку лучше молоко отдавать. Будете выступать – я на вас «Гринпис» натравлю. Местные «зелёные» вас по судам затаскают.
Посудачили старушки, плюнули, смирились, так на том дело и закончилось.
Я люблю и уважаю Семёновича, души в нём не чаю, но не сегодня, и не сейчас. Впервые, за столько лет, мне придется сесть за руль в прескверном состоянии духа и тела – не помыв голову, не побрившись, только сполоснул лицо, да жвачку пожевал. Думаю, со стороны мой внешний вид мог вызвать не волну сострадания, а наоборот – отвращения.

Выйдя во двор, и, полюбовавшись лёгким туманом в ложбинках, росой, всем тем, что может дать утро хорошего дня человеческому глазу, я подумал:
- Но есть же в нашем словаре такое красивое, мощное, легко произносимое слово – авось?
- Да мы… в обнимку с авось!
- Да, мы можем горы перевернуть!
- Да мы сейчас, хоть на край света!
Дорога неплохая – недавно «зашлёпали». Наш «Летучий голландец», как я называю, видавшую виды шестую модель «Жигулей», бежит легко. Приятно обдувает через «ветровичёк» утренний свежий воздух. Хорошо-то как! Красота!
До центра города доехали спокойно, без приключений. Между двумя мостами виден передвижной пост ДАЇ.

Сидящий рядом штурман (жена):
- Я говорила тебе – не пей…
В ответ я мог только вздохнуть и удалить жвачку со рта.
Мне – движение жезла. По правилам красиво повернул и остановился, вышел…. Я никогда в жизни не видел такого большого гаишника. Настоящий Гаргантюа! На вид ему лет тридцать, но чтобы, допустим, меня с ним уравновесить, таких как я, нужно не меньше целой «охапки». Сержант, после беглого взгляда на машину и меня, представился и произнёс совершенно бесстрастным голосом:
- Ваши права!

Если у меня нет за душой греха, я обычно на такое обращение отвечаю: «Мои права в Конституции», и тогда инспектор сделает не менее двух кругов вокруг моего авто, но сегодня – не тот день и не тот час, поэтому я со смирением протягиваю ему документы. Рассеянный уткнувшийся взор сначала в паспорт авто, потом на номер, и после короткой паузы (именно в это время решается судьба моих водительских прав) раздаётся умиротворённым голосом невинный вопрос, громом прогремевший для меня:
- Вчера пили?
- Что пили? – как можно наивней переспросил я.
- Спиртное.
- Нет, вы что?! Вообще, разве стоит злоупотреблять спиртным вчера, если знаешь, что тебе нужно сегодня куда-нибудь ехать?! Лично я таких людей не понимаю, и всегда осуждал…

- Работаете?
Здесь уже нужно по-любому кривить душой – действует неуставная скидка – меньше сдерут за грех мой вчерашний:
- Пенсионер.
- Пройдемте в машину…
Чуть в стороне, не мешая движению, припаркован брат моего авто, белого цвета. На пассажирском месте, возле водительского, сидит капитан. Моё состояние сейчас, конечно же, трудно передать. Мозг… остатки вчерашнего… начали лихорадочно искать выход из драматической ситуации. И тут меня осенило – остатки-то уже окончательно протрезвели:
- Я вообще не пью, уже две недели, осталось ещё две. Я капли принимаю, правда, каждый день приходится, по курсу лечения. Не слишком дорого – но эффект бесподобен. Мне скоро пятьдесят, всю жизнь в шахте. Я пожертвовал малым, но сейчас на десятом небе.
- Какие капли? - равнодушным тоном спросил у меня сержант.

- «Гентос», - в тон ему ответил я, - сейчас же реклама по телевизору идёт. Я никогда не думал, что с помощью химии можно постичь невозможное. В доме – радость неописуемая – я месяц без водки. В остальном, «мы рождены, чтоб сказку сделать былью».
- «Гентос»?! – с явным интересом возбужденно переспросил он у меня.
Не я это придумал – мозг нашёл выход из критической ситуации. Наподобие аварии в шахте, когда благодаря мгновенно принятому решению, и я остаюсь живым и невредимым, или почти неповреждённым, но всё-таки – живым. А у гаишника – лишнего веса – точно полтора-два меня. Так что там, должно быть, проблем хватает, и особенно с самой главной тоже, ну этой самой – нашей.… По изменившемуся голосу я понял, это уже не я – его, а он – мой клиент, и моя «лапша» прочно «повисла» на его ушах. До машины оставалось пять-шесть метров. Краем глаза я увидел, что капитан разговаривает по «мобильнику». Сержант, явно заинтересовавшись, замедлил шаг:

- А вы знаете, Николай, - бросил взгляд на мои права, - Герасимович, я тоже неоднократно смотрел эту рекламу, но как-то не придавал особого значения…
- А напрасно, товарищ сержант, лично мне из последней декады каждый день напоминает продолжение медового месяца. Просто фантастика…
Мы остановились в четырёх метрах от машины, и тут капитан, наполовину высунувшись из автомобиля, махнул на меня рукой, а сержанту – короткий, быстрый, подзывающий жест:
- Давай быстрей, - и добавил какой-то адрес…
Сержант с явным сожалением вернул мне документы, пожелал счастливого пути, я ему – удачного дня, и он побежал садиться за руль. Да, сегодня у меня номер прошёл. Но возможно я в его сердце заронил росток надежды, то, чего нам порой не хватает – надежды и веры в будущее.

Чувствуя неприятный осадок от своего поступка, я с беспристрастным лицом сел за руль. Повеселевшая жена:
- Я знала, что всё обойдётся – три раза читала «Отче наш».
Это может показаться неправдоподобно, но жена, отдаваясь внутреннему чувству, экспериментировала много раз: читала трижды молитву, заметив вдалеке наряд «ДАЇ», и всегда действовало.
- Что же ты перед мостом не начала читать?
- Пить не нужно!
- Карман-то общий…
- О чём вы разговаривали?
- О… сказках.

Жена, видя озабоченность на моём лице, не стала больше ни о чём расспрашивать. А необходимость ехать в этот город была, потому, что обещал встретиться с одним из замечательных и уважаемых людей города – «патриархом» Углепрома…
Освободившись от данных обязательств, подъехали к рынку – скупиться – всё равно же рядом. Выбрав свободное место, «воткнулся» между двумя припаркованными «иномарками». Хорошо припарковался, соседки с двух сторон так аккуратненько закрывают зад машины со стороны проезжей части – на всякий случай. Скупились, загрузились. Я завел двигатель. На дороге, как раз хорошее «окно». Жена стала непонятные вещи говорить:
- Нам записка!
- Какая записка?
- Да вот же!

- Где? - и тут я увидел за левым стеклоочистителем клочок бумаги. Заглушив мотор, вылез, непонятно на что ругаясь. На бумаге в линию, как сейчас помню, несколько слов: «Ваш номер находится на стоянке авто по адресу…».
Жена:
- Что там?
- Ничего не пойму. Какой номер? – отдал записку, обошёл машину сзади – на месте, глянул сбоку на передний бампер. - Т… м…!
- Ну что там?

- Да вот…. Номера нет. Дай-ка, - протянул руку за запиской. Перечитал, опять вспомнил родного и близкого мне человека, и обратился к жене. - Ну что, придется ехать в ДАЙ. За что сняли? Ничего ведь не нарушали, странно…. Сегодня в этом городе прямо-таки какая-то акция…неповиновения к нашему «Голландцу».
Присел возле бампера, тупо уставившись на место, где должен находиться номер. Самые нехорошие чувства обуревали сейчас мою душу. Я пробормотал:
- Призрак бродит по Европе…. Вот с…, даже болты забрали, - потом встал, пожал плечами в растерянности, не зная, что в таких случаях делают, обратился к жене. - Не отошла? Сесть за руль – не появилось желание?
Увидев, что жена покачала головой в ответ, отказываясь принять мое предложение, произнёс:
- Хорошо, поехали…

Но недаром же моё окружение за глаза звало жену – штурманом. И сейчас, она точно и уверенно проложила новый курс, показывая через дорогу на платную автостоянку напротив рынка:
- Там они сидят, я когда-то видела их в «кибитке».
Делать нечего – поплёлся, рассовав документы и деньги по карманам.
- Здравствуйте! – произнёс я, остановившись на пороге металлического сарая. В глаза сразу бросились две вещи: лицо лейтенанта с трёхзвёздным оттенком и стопка автомобильных госномеров, прислоненных к ножке стола. - 831-08 Е А, вы сняли?
Пухлые пальцы неторопливо перебрали стопку:
- Да, вот он.

- На каком основании? Я что-нибудь нарушил? Вам что, делать больше нечего? – мой внутренний мир начал выплёскивать возмущение от такого бесцеремонного поступка, одновременно удивляясь своей наивности.
- Да, нарушил.
- И – что?
- Там парковка запрещена.
- Как запрещена?! Сколько машин стоит каждый день, и никто никогда им претензий не предъявлял! Иномарки стоят нетронутые, а вы, получается, выбрали самые беззащитные модели, тем более, там знака запрета нет.
- Есть знак. Придётся платить штраф.

- Нет там знака! Если бы я увидел, неужели стал бы парковаться?
- Все так говорят, - лейтенант вздохнул, с неохотой встал, направляясь к выходу. Мне пришлось попятиться, и я вышел на улицу. Гаишник пальцем показал на знак, запрещающий парковку. Знак буквально утопал в зелёной кроне шарообразной акации, и лишь изредка сильный порыв ветра мог напомнить о его существовании.
Я мысленно, в сердцах, опять вспомнил кого нужно, потом обратился к офицеру, стараясь не выплеснуть словесную досаду:
- Но, товарищ лейтенант, его же не видно из-за дерева! Это не честно. Знак есть, и знака нет! Я сколько раз ездил – никогда не видел его, – внутренне я начал распаляться от такой чудовищной несправедливости, но замолчал, подчиняясь условностям узаконенного хабаря, и направился вслед за гаишником в «кибитку».

Дождавшись, пока блюститель порядка уселся на своё место, спросил:
- И что теперь мне делать?
- Штраф плати, - равнодушным голосом прозвучал ответ.
- Сколько? – смиренно попытался уточнить я.
- Пятнадцать.
- Сколько?! Да вы что?! – совершенно другой интонацией переспросил я.
- Или в Управление ГАИ под квитанцию после семнадцати часов…
- Да у меня и нет с собой столько.
- Привези.
- Да ты что, лейтенант? Мы же ваши соседи, из Города Трудовой Славы! Не веришь? Вот мой паспорт, доверенность на имя жены – там всё указано…

Гаишник хмыкнул, потом тихо кашлянул:
- А сколько у тебя?
Я полез в левый передний карман джинсов, где у меня, отдельно от остальных денег, лежала «пятёрка».
- Вот, больше нет.
Лицо у лейтенанта выразило мимику – будто он начал жевать хорошую порцию клюквы. Конечно, реакция у него на подобный ответ получилась естественная. Пять гривен – издевательство над доблестной автоинспекцией. Он – минимум как на червонец, гнулся над моим бампером.

Я спохватился, и чтобы не переборщить, начал убеждать его:
- Ну ты сам, земляк, подумай – мы же к вам скупиться приехали. За тридевять земель машину гонять не будешь из-за пачки макарон. Всё потратили! Нет, правда есть ещё мелочи немного…
А у меня, как раз, скопилось мелочи – несколько рублей. Я выгреб её из правого кармана, и начал неторопливо считать.
- Вот, пожалуйста, ещё пять рублей, тридцать копеек.
- Давай «пятёрку».
- А мелочь?
Лейтенант несколько мгновений помолчал, потом как-то странно повёл губами, кусая их изнутри, точно решаясь на отчаянный поступок. По крайней мере, мне так показалось.

- Езжай, - он протянул мне госномер, в обмен на пять гривен, вздыхая при этом, и напутствуя меня на прощание, - нужно быть внимательнее на дороге, тогда и аварий будет меньше.
Это нравоучение прозвучало для меня более чем кощунственно, растоптав, размазав по базарной грязи осадок доброго впечатления от утренней встречи с его коллегами.
Номер прикрутить – две минуты. Когда отъехали от засекреченной стоянки, жена спросила:
- Сколько этот… содрал?
- Пятёрку.
- Не ври!
- Когда я тебе врал?
- Нет, я серьёзно…

- И я не нарочно. У них здесь такса такая. Город большой – много не берут, чтобы и самим не разбаловаться, и все довольны остались. В этом городе, не то, что в нашем…. Неужели ты не убедилась в этом сегодня сама? В хорошем городе, рядом с замечательными людьми, живут и трудятся такие же хорошие и замечательные гаишники…
Выехав на трассу, где движение было спокойнее, я рассказал ей о пяти гривнах. До своего района добрались без особых приключений. На въезде в город, от жилого сектора, с противоположной стороны дороги, сотрудник ДАЇ издалека помахал жезлом, приказывая мне остановиться. Я притормозил, машина, останавливаясь, ещё катилась. Высунув голову в окно, я в сердцах сказал:

- Ну, сколько можно?! Третий раз уже сегодня останавливаете!
- Сколько нужно – столько и будем…!
- Да я с рождения такой!!! – имея в виду розовый цвет кожи лица.
Гаишник повертел жезлом, давая понять, что я свободен. Машина набрала скорость, я повернулся к жене:
- Ну вот, хоть на Родине – всё как у людей…

22.11.2007 г.


P. S. В январе 2008 г. мне пришлось, по прихоти врачей, две недели отлежать в областной клинике профзаболеваний. Среди приемлемого трёпа, «убивающего» наше время в палате, я однажды рассказал историю о «Гентосе». Сосед, житель соседнего города, внимательно прослушал и после наступившего затишья, и выяснения некоторых деталей, продолжил мою историю:
- Этот гаишник – мой племянник – не пьёт, не курит, не знает, что делать со своим лишним весом. Его жена моей рассказывала: после вашей встречи родич все уши ей прожужжал этим «Гентосом», а он же «гад» стоит денег немалых….
Вот уж, поистине, «пути Господни неисповедимы», или как тесен мир…