Мэр Стаханова Сергей Жевлаков: «Мне не стыдно ни за одно свое решение»

Стаханов – один из самых сложных, самых проблемных городов Луганской области. В последнее время на страницах «МГ» не раз и не два появлялись критические материалы о работе Стахановского горисполкома. До очередных выборов, в том числе городских голов, осталось менее года: де-факто предвыборная кампания уже началась, и будущие претенденты на мэрский престол «вышли из окопов»

Встретившись со стахановским городским головой Сергеем Жевлаковым, мы узнали, что далеко не все события и факты, о которых «криком кричат» его оппоненты, имеют под собой серьезные основания. Как оказалось, часть информации, причем существенную, можно трактовать несколько или совсем уж иначе, чем это делает местная оппозиция, а другая, не менее впечатляющая часть, увы, – просто недостоверна.

Понятно, что в полевых условиях разгорающейся «войны компроматов» политические соперники, рвущиеся во власть, не особо задумываются о правовой и моральной стороне своих действий, и в этом как бы ничего нового нет. Какова страна – такова и оппозиция…

Сегодня мы предлагаем вниманию наших читателей точку зрения мэра Стаханова Сергея Жевлакова на все происходящее в городе шахтерской славы.

Закрыть каждую пятую школу?
– На что сегодня живет Стаханов, Сергей Васильевич? Как обстоят дела с бюджетом?
– Бюджет в Стаханове не будет выполнен. 55 процентов бюджета мы должны собирать на территории города, до 45 процентов мы получаем дотации из госбюджета. На наш взгляд, при расчете бюджета таких депрессивных городов, как Стаханов, взяты не те коэффициенты. Ведь там не учитывают, что вся социальная сфера, которая была на содержании закрытых угольных предприятий, передана городу без финансового сопровождения. Только 6 процентов той суммы городу дали и сказали «до свиданья».

Дотации, которую нам насчитали, хватит на минимум: зарплата и энергоносители. При этом мы должны были бы закрыть 20 процентов школ, 25% больниц, 62% учреждений культуры и 88% учреждений спорта. У нас на них денег нет. Мы сегодня загнаны в угол.

– В таких условиях городской власти нужна, наверное, помощь. Откуда ее ждать?
– Да, помощь нужна, но тот же бизнес сам в тяжелой ситуации. Кризис ударил и по бюджетообразующим предприятиям. Мы в данный момент недополучаем 35% дохода от них. Основу городского бюджета везде составляют отчисления с зарплаты. Вагонностроительный завод сократил половину работников – три тысячи из шести, ферросплавный завод платил 2/3 зарплаты, теперь начинает сокращать 30% работающих. Мелкий и средний бизнес?.. Вы проедьтесь по городу. Стоят только что выстроенные здания с вывесками «Аренда» – а никто не берет. Бизнес стал.

Людей, которые должны были получать на предприятиях заработную плату, выгнали на улицу. Соответственно, они не пошли на рынок, в магазины и ничего не купили.

– Стаханов относится к территориям приоритетного развития. Это как-то помогает вам?
– От этого ни жарко, ни холодно, денежные средства сюда не пошли. Стаханов, родина стахановского движения, оказался первым городом, где разрушили угольную промышленность. Планировалось, что он станет зоной приоритетного развития. Но это осталось только на бумаге. К глубочайшему сожалению.

Я думаю, было бы правильно принять решение на уровне ВР и при формировании бюджета к таким городам, как Стаханов, применять дополнительный коэффициент, так называемый коэффициент депрессивности, чтобы город мог получить дополнительные средства и хоть как-то выживать.

Цена аренды
– ЖКХ города выдержит удар, который нанес кризис?
– Если бы только кризис. Вот меня упрекают сейчас в том, что вместо жэков, «жилсервисов», у нас в городе обслуживать жилье стали частные предприятия. Эти частные структуры даже приписывают лично мне. Но реорганизация жэков была сделана с единственной целью – уменьшить налоговый пресс на предприятия ЖКХ.

Раньше жилсервисы можно было перевести на единый налог, и мы таким образом освободили их от НДС и налога на прибыль. А потом такой порядок налогообложения запретили. Жэки и так слабенькие были – и их убили окончательно! Теперь на едином налоге могут работать только частные фирмы. Поэтому мы и приняли решение о смене формы собственности жэков. По сути, это те же самые предприятия, там работают те же самые люди – от директора до дворника.

И, конечно, мы передали им все имущество, которое было у жэков, и помещения отдали за символическую арендную плату – 1 гривня. А как выставить им большую сумму, когда мы специально сокращаем расходы, чтобы деньги пошли на обустройство домов, которые они обслуживают?! А прибыль… Ну какая у коммунальщиков прибыль?

– В коммунальной собственности Стаханова есть база отдыха «Тюльпан» под Бердянском, о которой много пересудов…
– База «Тюльпан» существует не для того, чтобы приносить прибыль, а для того, чтобы горожане, бюджетники могли отдохнуть и вывезти к морю детей. Только за прошлый год там отдохнули тысячи человек. Мы даже сократили заезды с 10 до 7 дней, чтобы больше людей смогло побывать у моря – бюджетники ведь оплачивают этот отдых не полностью, они ездят туда по льготным путевкам.

База нам обходится недешево, но мы не можем ее закрыть. И я горжусь, что мы смогли многократно уменьшить расходы на ее содержание и сохранили ее.

– Бердянск в последние годы собирает все больше отдыхающих. К вам не обращались с предложением продать «Тюльпан»?
– Продать ее было бы очень легко. Но ко мне обращаться на эту тему бессмысленно, потому что у меня есть внутреннее решение: это просто невозможно. Как нужно не любить людей, с которыми ты вырос, чтобы пойти на это?

– В некоторых городах во время кризиса видят спасение в продаже и сдаче в аренду земли. Но вас уже сегодня упрекают в том, что горсовет слишком дешево отдает земельные участки.
– Да, не все в порядке с землей, могу согласиться. Но цену устанавливаем не мы. Какое отношение имеет мэр к оценке земли? Никакого. Предприниматель самостоятельно заключает договоры со структурами, которые имеют лицензии на оценку земли. А затем он приходит в исполком: «Вот, нам посчитала фирма такая-то. Стоимость участка вот такая».

Мы говорим: «Цена маленькая, надо бы выше». Пишем письмо фирме-оценщику: «Просим вас пересмотреть оценку, мы считаем, что цена слишком низкая». Ответ: «Мы пересмотрели. На этот участок цена такая и останется, а вот здесь установим более высокую: на 1 гривню». Я готов показать вам эту переписку.

Троллейбусы или тепло?
– Коммунальное предприятие «Трамвайно-троллейбусное управление» недавно поставлено на консервацию. Что там за ситуация?
– Проблема очень серьезная. Но надо смотреть в корень. Не в том дело, что нам не хочется содержать и поддерживать этот парк. Хочется. Но государство нам задолжало 1230000 гривен субвенции за перевозку льготной категории граждан. Причем на эту сумму выходят из расчета всего 8 поездок на пенсионера в месяц. Что далеко не всегда соответствует реальности.

Мы дотировали ТТУ, сколько могли. По 500 тысяч вкладывали, в этом году у нас нет даже полумиллиона для ТТУ – запланировали 200 тысяч, а на эти деньги не выживут они. Да и сам троллейбусный парк износился. Поэтому пришлось оставить на предприятии только охрану, дежурных электриков…

У нас так называемая «оппозиция» любит приводить пример: «Вот Северодонецк в 2002 году купил троллейбусы…». В 2002 году, когда меня в первый раз избрали мэром, полгорода без тепла стояло! У нас в 341-м квартале 10 лет тепла не было! И в 330-м! Мы восстановили теплоснабжение в сотнях домов. Что я должен выбрать: троллейбус или тепло? Мы выбрали – тепло людям.

– А что будет дальше с территорией ТТУ, с его имуществом? Зачем законсервированному предприятию передается в собственность земля, на которой оно расположено?
– Оформление земельных участков сейчас идет по всем бюджетным организациям – так положено по закону, такое нам дали указание. Это не «предпродажная подготовка», как говорят некоторые. Точно так же распускались слухи, будто городские власти собираются продавать плавательный бассейн. Вот он открылся недавно после ремонта – вы можете посмотреть.

Нет, приватизировать ТТУ мы не собираемся. И прекращение аренды частным фирмам, которые мы пустили в админздание ТТУ, чтоб сократить расходы на его содержание, не означает, что оно будет продаваться. На это есть другие причины.
Наше коммунальное «Стахановтеплообеспечение» до последнего времени находилось в здании, которое принадлежало Стахановскому ШСМУ. Его сейчас выставляют на продажу, а коммунальное предприятие выгоняют на улицу. Нам надо куда-то деть тепловиков, и мы в здание своего же предприятия, ТТУ, их переселяем. А арендаторов пришлось подвинуть.

– Но в условиях кризиса продажа такого объекта, действительно, могла бы принести какие-то деньги в городской бюджет.
– Ни о какой приватизации ТТУ речи не идет. В плане борьбы с кризисом мы сейчас только уменьшаем расходы. И то не волюнтаристскими методами. Вопрос о закрытии школ, который получил такой резонанс, – это было запланированное антикризисное мероприятие, хоть и звучит это странно для человека, незнакомого с нашим городом.

За последние лет 15 количество учеников в школах Стаханова уменьшилось с 18 тысяч до 6700. Каждый год учащихся становится меньше на 400 человек. У нас есть школы, в которых занимаются по 80 – 90 детей. Предлагалось объединить полупустые школы и закрыть «освободившиеся». Так же планировали поступить и с больницами – население Стаханова уменьшается в год на 1200 – 1300 человек. Но мы спросили людей: согласны они на это? Трудовые коллективы школ, больниц сказали: пусть все останется, как есть, даже если будут сложности с выплатой зарплаты. И сессия горсовета поддержала такой их выбор.

Остается уменьшать свои расходы – работники мэрии ежемесячно уходят в неоплачиваемый отпуск до 3 дней, мы сократили зарплаты на 30%, в том числе мне и моим замам.

Для кого парк «Горняк»?
– Ваши оппоненты часто говорят, что городской парк «Горняк» вы обновили за счет городского бюджета, а теперь ваша семья получает от этого доход. Это правда?
– Я патриот своего города, пусть это и высокие слова. Мое детство и юность прошли у бабушки, в Чутино (район Стаханова. – Ред.). Получилось так, что ранее я заработал деньги за рубежом и привез их сюда.

Я начинал «челноком» – со своими двумя высшими образованиями и техникумом в придачу. Я таскал сумки и торговал на рынках Стамбула – просто я не хотел жить за 150 купонов, которые тогда давали. Я прошел Болгарию, Югославию, Румынию, Польшу, всю Европу… Не на курортах отдыхал, а деньги зарабатывал. Вот – я инвестор, который не пропил, не прогулял деньги, а привел их в свой родной город. И я инвестировал их в этот парк. Это ностальгия, если хотите.

– Сколько вы вложили в парк, кстати?
– Официально – 1,5 миллиона гривен. Неофициально – во много раз больше. Из городского бюджета ни одной гривни не пошло на реконструкцию парка. Единственное – деньги пошли на реконструкцию пруда Молодежного, но это уже потом. Пруд этот я тоже делал не для себя, а для тех людей, у кого нет возможности поехать на море, выехать на природу за город…

Парк «Горняк» – единственный в Луганской области, который не получает дотации из местного бюджета. А парк нужно содержать. На все эти уборки, покраски денег не выделяется – это делается за счет бизнеса моих родственников. Иначе городу пришлось бы туда вложить миллионы – если бы они нашлись. А скорей всего парк просто перестал бы существовать.
И культурно-развлекательный центр в парке построен за счет этого же бизнеса, своими же строительными бригадами.

– А что в этом центре?
– Компьютерный клуб, бильярд, дискотека, игровые автоматы, кафе. Там постоянно проходят разные мероприятия, концерты… До 18.00 вход бесплатный, после – 3 грн. Мы дали возможность отдыхать там и малообеспеченным людям. Пришел до шести часов – и танцуй до конца вечера.

– Там продают спиртное?
– Да, это так. За это меня постоянно критикуют. Это – единственный минус, который там есть. Когда мы увидели, что посещает КРЦ в основном молодежь, я попросил вообще запретить продажу спиртного. Думаете, картина поменялась? В ближайших магазинах купили, проносят за пазухой, в штанах… Мы повесили таблички: «Запрещено продавать спиртное несовершеннолетним». Но они подходят к старшим товарищам, просят купить для них… Все мы это проходили, только сейчас делаем вид, что такого не было.

Я вырос на окраине. Я знаю, как спивались люди. Из тех молодых, кто рос со мной – 30-40 человек – остались единицы. Кто убит, кто в тюрьме, кто бомжует – выжило несколько человек. Потому что начинали пить в 10 лет самогон. И рассказывать сказки мне не надо, я знаю, что это такое. Наша задача – воспитать культуру. Наше дело сказать: пить – плохо, курить – плохо. И напоминать об этом.

– Спасибо, Сергей Васильевич, за интервью и примите наши извинения за публикацию, как мы выяснили, не во всем точной и достоверной информации, предоставленной газете вашими оппонентами.
– Я не святой, это только Господь Бог всегда все делает правильно. Но я при всех моих недостатках могу выйти на улицу и любому горожанину, глядя в глаза, объяснить любое свое решение: как и почему оно было принято, и мне не стыдно. Я работаю так, чтобы мои дети мною гордились. И мне не все равно, что скажут обо мне завтра.

ИСТОЧНИК