Труд шахтера надо уважать

Угольная промышленность в современном мире сохраняет роль важнейшей базисной отрасли экономики. Для Украины это утверждение более чем актуально. Учитывая структуру отечественной промышленности и энергетики, уголь как один из основных видов энергоносителей, сохранит свое значение на многие десятилетия, а то и столетия. Разведанных запасов нам хватит на 450 лет.


Уголь - фундамент энергетической независимости Украины. На тепловых станциях вырабатывается половина электроэнергии, производимой в стране. С этим никто не спорит, но отношение к угольной промышленности, особенно в последние годы, у нас, мягко говоря, неадекватное. С 2002 года мы переживаем четвертую реорганизацию.

В Луганской области в 1991 году работало 99 шахт, дающих 44 млн тонн продукции. Сейчас 56, добыча сократилась до 27,1 млн тонн. В целом же Украина добывает сегодня столько же, сколько в 1952 году.

Если все предыдущие реорганизации не касались основных ячеек отрасли - шахт, то последние преобразования начались именно с них. Вначале шахту лишили права юридического лица, сделав ее структурным подразделением Государственного предприятия (ГП) или объединения, а теперь у ГП забраны погрузочно-транспортные управления (ПТУ) и центральные обогатительные фабрики (ЦОФы), которые напрямую подчинены министерству.


Прежде всего, увеличится себестоимость конечного продукта. ПТУ и ЦОФы уже сейчас повышают цены на свои услуги в то время, как основные затраты несут шахты. То есть, зарабатывают все, кроме тех, кто добывает черное золото. В результате у шахтеров теряется мотивация к высокопроизводительному труду. Их зарплата сегодня зависит не столько от объемов добычи, сколько от государственных дотаций. В результате шахтеры по уровню оплаты труда находятся на 15-17 месте. Именно поэтому дефицит кадров в отрасли составляет более 10 тысяч человек.

Кроме того, такая реорганизация снижает уровень управляемости и оперативного взаимодействия между субъектами хозяйствования. О какой оперативности может идти речь, если директор шахты за каждой мелочью, необходимой для работы предприятия, вынужден обращаться в ГП?

К тому же серьезно снижается инвестиционная привлекательность шахт. Инвесторы не хотят вкладывать деньги в ГП, предпочитая работать с конкретным предприятием.

В лишении шахт статуса юридического лица есть еще один минус, с которым мы столкнемся в ближайшее время.

Директор угледобывающего предприятия сегодня является скорее начальником участка, диспетчером, а не первым руководителем. Его не волнует себестоимость, качество и количество продукции, баланс, расходованием материалов и энергоносителей, в конце концов, зарплата трудового коллектива, которая процентов на 80 зависит о госдотаций, а не от объемов добычи. Обо всем этом должна болеть голова у генерального директора ГП. В таких условиях подготовить руководителя, способного работать в рыночных условиях, практически невозможно. А если учесть, что возраст большинства директоров и главных специалистов шахт приближается к пенсионному, то проблема становится более чем актуальной.


На наш взгляд целесообразно вернуть всем шахтам, находящимся в государственной собственности, статус юридического лица.

На базе 7 государственных предприятий Луганской области создать две мощные угольные компании с объемом добычи 17 и 4 млн тонн в год. В состав компаний должны быть включены шахтостроительные, погрузочно-транспортные управления, обогатительные фабрики и другие обслуживающие производства. В результате получается понятная и эффективная трехступенчатая система управления: шахта - компания - Минуглепром.

Смысл такого объединения состоит в следующем: опыт последних лет показывает, что ни отдельная шахта, ни ГП, добывающие менее 4 млн тонн угля в год, не способны интенсивно развиваться даже с учетом поддержки государства. Мы сейчас имеем несколько ГП с двумя очисными забоями и шахты, где нет ни одного забоя, и они годами не могут его ввести. В то же время у мощной компании есть поле для маневра. На пусковом объекте она может сконцентрировать и специалистов, и материальные ресурсы. Чтобы оснастить техникой один забой, нужно порядка 30 млн грн. Министерство выделяет шахтам эти средства частями, в результате деньги и техника замораживается на несколько лет. Разве это по-хозяйски?

Помочь исправить ситуацию может лизинговая компания, созданная, например, при НАК “Уголь Украины”. С одной стороны, она отсечет многочисленных прилипал-посредников, с другой - позволит сконцентрировать средства на пусковых объектах.


Мировой опыт свидетельствует, что добыча угля либо нерентабельна, либо малоприбыльна. В Украине из 147 государственных шахт с прибылью работает не более 10 процентов. Из этой ситуации есть два выхода: приватизация либо интеграция. Остановлюсь подробнее на втором пути. Создается технологическая цепочка: шахта - обогатительная фабрика - тепловая электростанция или шахта - коксохимзавод - меткомбинат. Ни для кого не секрет, что больше всего зарабатывает производитель конечного продукта, в данном случае энергетики и металлурги. Интеграция позволит стабилизировать цены на уголь, улучшить материально-техническое обеспечение шахт, повысить зарплату шахтерам. И опыт создания таких структур в Украине есть и он доказал свою эффективность, надо только распространить его на всю отрасль. К примеру, ОАО “Краснодонуголь” сотрудничает с Алчевским коксохимом, а шахта им. Менжинского с Мариупольским меткомбинатом. В энергетике шахта “Комсомолец Донбасса” напрямую работает с Луганской ТЭС в рамках корпорации Донтек. Тут, правда, есть один нюанс. Практически все коксохимзаводы у нас приватизированы, а шахты, особенно не самые лучшие, принадлежат государству. Но из этой ситуации выход найти можно. Кроме приватизации, угледобывающие предприятия можно сдавать в аренду, передавать в управление с последующей приватизацией. Главное, чтобы была политическая воля к принятию решений.

Что касается приватизации шахт, то сегодня уже всем понятно, что без привлечения частного капитала вывести отрасль на современный уровень и довести объем добычи до 100 млн тонн в 2011 году невозможно. 42 процента угля сегодня дают частные шахты. Причем, каждый год они дают прирост в 1,5 млн тонн, а госпредприятия - снижение на 3 - 3,5 млн тонн. Вопрос в том, как рационально и эффективно провести разгосударствление. Мы считаем, что приватизировать надо не забой, а целостный имущественный комплекс. Полученные от приватизации деньги следует направлять на развитие отрасли, на реконструкцию шахт с тем, чтобы сделать их привлекательными для потенциального инвестора.

Несколько слов об инвесторе. К его выбору надо подходить очень взвешенно. Луганская область имеет печальный опыт приватизации шахты “Краснопольевская”. Случайные люди довели предприятие до ручки, создав при этом угрозу экологической катастрофы. Подтопление угрожало нескольким районам области. Облгосадминистрация через суд добилась возвращения шахты в госсобственность и сейчас вместе с Минуглепромом решает ее дальнейшую судьбу.

Поэтому законы Украины “О развитии и особенностях приватизации, разгосударствления угледобывающих предприятий”, “О повышении престижности шахтерского труда” надо дорабатывать с учетом предложений угольщиков, ученых и принимать до рассмотрения бюджета - 2008, чтобы уже в следующем году начать планомерную работу в этом направлении.